«Сегодня фактор нестабильности следует признать»
так считает финансист Айтолкын Курманова
Айтолкын Курманова принадлежит к новой поросли казахстанских экономистов, политологов, которую называют болашаковцами, даже если они учились за границей не по президентской программе «Болашак». Это – новая генерация управленцев, владеющая иностранными языками, разбирающаяся не только в выбранной специальности, но и обладающая широким кругозором. Айтолкын Курманова как раз такой специалист. В 2000 г. закончила факультет международных отношений КАЗГНУ им Аль Фараби в 2005-м - французскую программу HEC Международной школы бизнеса.
В 2003-2005 гг работала в центрально-азиатском офисе Всемирного Банка, в 2005 -2007 гг - в аналитическом отделе АО «АТФБанк», с мая 2007-го - исполнительный директор Института экономических стратегий - Центральная Азия (ИНЭС-ЦА) и общественно-экономического журнала Vox Populi.
- Айтолкын, сегодня можно услышать противоречивые мнения о финансовой ситуации в стране. Одни говорят, что никакого кризиса у нас нет, другие спешат сообщать, что дна мы не достигли еще и глобальное падение еще впереди. Как вы прокомментируете то, что у нас сложилось?
- Разумеется, сегодня факт финансовой нестабильности надо признать. При этом в Казахстане она тянется уже свыше года, что в определенной степени смягчило шоковый удар для нас от нынешней паники на мировых финансовых рынках. Например, мы видим сегодня в России то, что мы уже прошли, - повышение ставок по уже действующим кредитам. Но даже если удар был смягченным, ситуация в Казахстане достаточно тревожная. Целый ряд мировых агентств ставят Казахстан наравне с самыми рискованными странами: Украина, Россия, Турция, Корея и т.д. Королевский банк Шотландии вообще поставил Казахстан и Латвию на второе место по уровню риска после Исландии. В основном, аргументы пессимистов сводятся к двум фактам - по-прежнему еще высокий уровень внешнего долга у банков и компаний (не надо забывать, что помимо долга банков в объеме $45 млрд, у нас есть внешние долги компаний - $54 млрд, и таким монстрам, как КазМунайГаз, будет также тяжело рефинансировать свои долги) и структурная неустойчивость экономики, которая усилится, если цены на нефть будут падать далее. То, что экономический рост в первых трех кварталах составил только 4%, это уже уныло, а в четвертом квартале с ценой нефти около 60 долларов снижение роста ВВП до 3% или 2% состоится почти наверняка. Идет падение объемов строительства, обрабатывающей промышленности, сокращение деловой активности и т.д., а это может отнять еще один процент от роста ВВП.
- Могут ли меры, принимаемые правительством, выровнять ситуацию?
- Фактор господдержки сейчас повсеместно используется для спасения экономик. И пока даже выделение государством 10-15 млрд долларов не дает стопроцентной уверенности в том, что мы избежим последствий кризиса. Я считаю, в таких условиях надо быть достаточно честным с населением и, гарантируя помощь и принимая меры по повышению доверия к банкам, все же предупредить его о возможных рисках. Представителям правительства надо чаще разъяснять населению особенности своей экономической политики, чтобы не было домыслов и паники. Это -бюджетные деньги, и все расходы должны быть представлены в парламенте и им одобрены. В России, например, сравнивали свой антикризисный план на нескольких страницах с многотомным планом спасения в США. В немногословности, как считает российское правительство, - эффективность. Однако не надо забывать о том, что черт лежит в деталях. Нам нужно знать, как именно будут тратиться деньги, и на какие меры, чтобы давать оценки. То же самое касается нового фонда национального благосостояния - он должен быть прозрачным и подотчетным.
- На днях в одной из республиканских газет появился комментарий заместителя председателя Народного банка, который утверждает, что «о росте кредитования реальных секторов экономики на 40-50% надо забыть». Вы согласны с таким мнением?
- Конечно. Нет никаких предпосылок для нового кредитного бума. Даже некоторый рост - это уже большое достижение, учитывая ухудшение качества уже выданных кредитов и невозможность влить новые заемные деньги в кредитование страны. Сегодня можно придраться к любому бизнес-плану, по которому нужен кредит, - ведь страдает вся экономика проекта, завязанная на спросе и росте доходов.
- Сейчас финансовые аналитики весьма осторожно относятся к государственной поддержке банкам. Некоторые из них скептически относятся к предложению разделить госпомощь между всеми финансовыми учреждениями, поскольку это чревато рисками. Они предлагают выделять средства крайне осторожно, дифференцированно, чтобы избежать банкротства того или иного банка. Но есть опасение, что это предупреждение не будет услышано. Ведь любителей половить рыбку в мутной воде хватает. И, вероятно, найдутся люди, которые пролоббируют получение денег банком, заведомо находящимся у края пропасти. Что, на ваш взгляд, нужно сделать, чтобы такое не случилось?
- Идея государственного вмешательства сегодня более предпочтительна. У государства сейчас есть средства, и они должны быть масштабно направлены на спасение экономики. Тем более, банки и государство должны играть в одну игру - индустриализация и диверсификация. У государства должен быть свой ресурс по фондированию экономики и у него должны быть четкие задачи (например, вы хотите поднять легкую промышленность и у вас должны быть определенные сконструированные под эту отрасль требования к проектам и соответственное финансирование). Частные банки не будут добровольно кредитовать откровенно убыточные отрасли, и поэтому они были вынуждены выдавать кредиты под торговлю, услуги, строительство, ипотеку и потребительские кредиты. Казахстан, возможно, понимает это только сегодня, когда в условиях быстрого иссякания частных источников, у государства нет крупного финансового института способного заменить источник средств для МСБ, промышленности, инноваций и населения.
К примеру, строительство - это одна из тех отраслей, которая дает мощный мультипликативный эффект на другие сектора. Прямой мультипликативный эффект инвестиций в строительной отрасли проявляется во взаимосвязи интегрированных со строительством отраслей, приводит к росту дополнительных рабочих мест, росту заработной платы и, как следствие, потребительскому спросу. Вложение одной денежной единицы в жилищное строительство дает от 2 до 3 единиц прироста ВВП.
Обратный эффект - от снижения инвестиций - также усиливает давление на кривую совокупного спроса. Дж. Кейнс, например, полагал, что если ставшие безработными строительные рабочие смогут вновь получить работу на сооружении, например, автомагистралей или плотин, финансируемом правительством из средств государственного бюджета, то и обслуживающие их бакалейщики, парикмахеры, портные и бармены и прочие также смогут сохранить работу.
Таким образом, для того чтобы остановить спад в строительной отрасли, государство должно возместить активность частных строительных компаний заказами на возведение насущной инфраструктуры и разработкой эффективного государственно-частного взаимодействия.
Государственный фонд для кредитования МСБ - также доказанный в мире инструмент для развития деловой активности. Только он не должен быть таким маленьким, как сегодняшние программы кредитования МСБ в Казахстане (сравнительно с банковским кредитованием МСБ), а реально выступать альтернативой банкам.
Приведу еще один пример: слабость финансовой системы Казахстана, в основном опирающейся на коммерческие банки, была в отсутствии хорошо отрегулированного внутреннего рынка капитала. А для развития долгосрочного долгового рынка в стране, который в развитых странах является подушкой безопасности для финансовых рынков, и сокращения зависимости от внешних источников, двигателем вновь выступает государство, которое предоставляет свои долгосрочные долговые бумаги, определяет расчетную стоимость денег и т.д.
То есть, несмотря на противоречия либеральной идее и все недостатки, связанные с госменеджментом, государство может сделать очень многое для развития финансовой архитектуры и источников фондирования экономики.
- Не скажется ли нынешняя финансовая ситуация на инвестиционном климате в нашей стране? Или, иными словами, не снизятся ли объемы иностранных инвестиций с учетом больших рисков?
- Инвестиционный климат определенно ухудшился сегодня по всему миру. Развивающиеся экономики опять показали свою неустойчивость, и это проблема не только Казахстана. На инвестициях в Казахстан может отразиться определенное недовольство иностранных инвесторов, связанное с ужесточением правил на нефтяном рынке и проблемы с бюрократией. Инвестиции определенно снизятся, тем более что мы не предлагаем широкое и экономически интересное поле для иностранных вложений. С другой стороны - подешевевшие в Казахстане активы при условии более открытой инвестиционной политики могут привлечь иностранных игроков. Но нам нужны прямые иностранные инвестиции, а не спекулятивные, когда мы можем доказать жизнеспособность других не нефтяных секторов в стране, куда может пойти иностранный капитал. Помимо этого, у иностранных инвесторов не должно быть таких ограничителей, как излишние процедуры. Даже в отношении ввоза иностранной рабочей силы, я думаю, можно было бы сделать послабления, чтобы иностранный капитал (а с ним и идеи и технологии) приходил в страну надолго.
- Еще в начале этого года много говорилось о том, что у Казахстана есть все возможности, чтобы влиться в число 50 наиболее конкурентоспособных государств мира. Сохраняется ли этот шанс сегодня, в условиях кризиса?
- Я считаю, надо забыть на время методику исчисления конкурентоспособности Всемирного экономического форума. Их исследования носят достаточно теоретический характер. Так, например, они указывают на падение макроэкономических показателей и рост инфляции, а также отставание от показателей эффективного государственного управления как серьезные барьеры. Однако на практике даже с выправлением этих барьеров у нас нет конкурентоспособных в глобальном смысле товаров, идей и людей.
Надо задуматься над тем, что мы можем предложить миру, кроме зерна и нефти. Мы способны давать не только конкурентоспособные товары, но и технологии, искусство, культуру, исследования и т.д. И ответ, я думаю, лежит в человеческом капитале - нам необходимо раскрепостить внутреннюю уверенность наших людей - с тем, чтобы побороть в себе вечный комплекс неполноценности. А для этого надо вкладывать очень много и очень срочно в образование.
- Мой коллега Сергей Козлов в газете «Новое поколение» просит ответить на несколько вопросов. Поскольку эти вопросы более чем актуальны для нас, я привожу их полностью: «Почему мощный инвестиционный бум, освоение богатейших природных ресурсов страны привели к огромному росту государственного долга, непропорциональному росту банковских заимствований, насчитывающих сейчас, по некоторым оценкам, 40 миллиардов долларов? Почему окологосударственные и квазигосударственные корпорации становятся инструментами кланового обогащения, а не институтами реализации столь жизненно важных государственных программ?». Как бы вы ответили на эти вопросы?
- Мы прожили определенный этап в своей жизни, к которому, надеюсь, больше не вернемся. Это определенная эйфория от легких денег. Например, в течение 1990-х годов азиатские страны были так же расточительны: смело занимали средства на международных рынках капитала и тратили их слишком вольготно. Как и мы, азиатские страны гордо демонстрировали миру «азиатское экономическое чудо». Приток капитала, в том числе заемного, привел в азиатских странах к росту цен на недвижимость, ценные бумаги и другие активы. Часть дешевого капитала была расточительно потрачена на престижные офисы, роскошные здания и т.д. Когда инвесторы (в большинстве случаев, краткосрочные инвесторы и спекулянты) почувствовали нестабильность макроэкономического положения, капитал стал утекать, производство и доходы резко упали, гигантские строительные краны остановились, лопнул пузырь на рынке недвижимости, значительно ухудшилось состояние банков, миллионы людей потеряли работы. Но для многих людей трагические события 1997-1998 года еще свежи. Недостроенные и заброшенные элитные здания до сих пор стоят, как напоминание о бездумной политике того времени. Свежи воспоминания об амбициозных проектах того времени - Индонезия, например, расходовала значительные средства на поддержку авиастроительной индустрии в смелой попытке вывести эту продукцию на мировой уровень.
В период кризиса все бездумные и малоэффективные шаги правительств, в том числе политического свойства, становятся особенно очевидными. И это спасает разумные нации от того, чтобы не повторять такие ошибки в будущем.
Я думаю, если мы пройдем этот тяжелый этап, многие неудовлетворительные явления нашей реальности (коррупция, клановость и т.д.) уменьшатся.
Айгуль Омарова |
|
Интервью |
